У меня возникла потребность откликнуться на размышления О. Зубаровской и А. Бабушкиной в NQ10 ВЕС за 2015 год. Считаю, что результатом модной ныне ИНКЛЮЗИИ  в обучении неслышащих неминуемо станет полная утрата лучших наработок советского периода сурдопедагогики. И это страшно ... Мы должны объединить силы, чтобы остановить этот вредоносный процесс!

Несколько слов о себе. Мне 44. Живу в Твери. Слух частично потеряла в 6 лет в результате медикаментозного лечения, он ухудшался до 23 лет, когда после родов оглохла почти полностью. Мой младший брат подпал под ту же волну лечения антибиотиками, что и я, оглох еще в младенческом возрасте. Итак, в слышащей семье - двое неслышащих детей, годовалый и семилетняя, попавшие в разные системы обучения, а потому и в жизни реализовавшие себя по-разному. Начнем с того, что я из учительской династии, поэтому на семейном совете было решено: только массовая школа, если ребенок потянет. А родственники-учителя - станут помогать. И я тянула. Более того, окончила общеобразовательную школу с серебряной медалью и единственной «4» - по физике. Своеобразная интеграция, хотя слова такого еще в обиходе не было. Обладая развитой для детского возраста речью, я регулярно долгие годы занималась с сурдопедагогом в областной поликлинике, что позволило сохранить чистое произношение, обогатить лексический запас и научиться навыку чтения с губ.

Как я училась? Школьную программу я осваивала успешно. Зато психологически было ой как нелегко! Дети - существа весьма жестокие, они не сразу и не всегда принимают в «свою стаю» отличных от себя. Меня окликали со спины и издевались, если не реагировала (а я воспринимаю речь, только когда смотрю на губы собеседника). В младших классах пытались отнять слуховой аппарат, чтобы разглядеть эту диковинку, а я тряслась над его сохранностью, отбивалась и плакала ...Низкий поклон учителям: они постоянно меня подбадривали, поддерживали, вели тонкую и грамотную работу с обидчиками, и постепенно нездоровый интерес к «глухой тетере» иссяк, я обзавелась подружками, такими же отличницами «<ботанами», как сказали бы сейчас). Почему я не сломалась? Было время, когда просила маму перевести в спецшколу, и она повезла меня на консультацию к З.И. Леонгард. Пообщавшись с нами, та настояла на продолжении обучения в массовой школе: 
здесь я буду изучать иностранный язык, химию и другие дисциплины, которых нет в программе спецшкол. Зто даст возможность получить высшее образование. 
Учиться я любила и после уговоров сдалась. Постепенно смирилась со сложностями образовательного процесса, не расчитанного на глухого ребенка. На диспутах старалась высказаться первой, чтобы именно от моего мнения отталкивались спорящие, иначе запросто теряла нить разговора, ведь не уследишь за всеми репликами с мест ... Часто обращалась за помощью к одноклассникам, если чувствовала, что в чем-то неадекватна, и они объясняли, подсказывали.

Большим плюсом моего детства было то, что росла я ДОМА. После тяжелого учебного дня приходила в семью, где поймут и пожалеют. С удовольствием занималась также в художественной школе, где за мольбертом отдыхала душой.

Мой младший братишка с 2-х лет дошкольное образование получал в Коломенской школе для детей с недостатком слуха по системе Леон гард. Приезжал домой только на праздники и каникулы с объемным заданием, которое надо было выполнить (выучить новые слова, куда-то сходить, нарисовать увиденное и т.д.). Квартира тогда выглядела как большое наглядное пособие для обучения глухого ребенка: к каждой вещи прикреплена табличка с ее названием. Мы читали, проговаривали десятки раз каждое слово, и я была для мамы в этом деле первой помощницей. Понятно, что братик знал ЖЯ - «нахватапся» В садике от детей из глухих семей. Но на занятиях в Коломне (педагоги были последователями З.И. Леонгард) и у нас дома на ЖЯ лежал запрет, чтобы обеспечить максимально возможное качество голосовой речи. Желаемого добились: речь у брата чистая, внятная, лишь с незначительными грамматическими неточностями. Дальше было обучение в московской спецшколе № 101, позднее - получение нескольких рабочих специальностей на предприятиях Твери.

Понятно, что, наблюдая все этапы обучения братишки, я мечтала стать дефектологом. Но в прием ной комиссии столичного вуза мне поступать отсоветовали, честно намекнув, что не примут, как бы блестяще я ни сдала экзамены: в сурдопедагогике нужен идеальный слух и очень желательно владение ЖЯ. Слышащие дети глухих родителей здесь - лучшие абитуриенты. Ни слуха, ни ЖЯ у меня не было, и пошла я в Тверской университет с направлением от местного отделения ВаГ (иначе бы не приняли) на филологический факультет по специальности «Преподаватель русского языка и литературы».

Закончила. Что дальше? Где работать? В массовой школе продержалась в должности школьного психолога (корочки психолога получила параллельно) лишь 2 года: было неимоверно трудно. Без слуха там делать нечего, как и в школе для глухих без знания ЖЯ. И я столкнулась с проблемой, описанной О. Зубаровской, - проблемой Альфии ... Налицо образование, грамотность - и невозможность найти работу. Я для здоровых - инвалид, и чужая среди глухих ... Тогда мне несказанно повезло: мама подружки устроила в Тверскую областную типографию корректором, где я трудилась до банкротства типографии (кризис!) и ее закрытия. Счастливые были годы - варилась в журналистской среде, среди одаренных коллег. Но уже 2 года я работаю не по специальности - санитаркой в больнице.

Сейчас я понимаю, что, помогая младшему брату в освоении речи и школьных предметов, надо было перенимать у него ЖЯ! Брат окружен верными друзьями, с которыми идет по жизни со школьной скамьи, жену выбрал из своего круга, у них взаимопонимание, но детишки, слава Богу, здоровые. И даже им знание ЖЯ только на пользу: как любой дополнительный язык, он служит их общему развитию. Брат успешен в профессии, ведь рабочие специальности всегда востребованы (хотя проблемы с трудоустройством неоднократно возникали, а у кого из инвалидов они не возникают?), по-своему счастлив. Я же вышла замуж за слышащего, как позже оказалось, не желающего считаться со сложностями, сопровождающими жизнь глухого ... Расстались. А где я, если не в ВОГ, могла встретить достойного парня с нарушением слуха? Но туда я пришла довольно поздно.

Итак, нужны ли интеграция и инклюзия неслышащему?

Однозначно ответить на этот вопрос нельзя, каждый случай нужно рассматривать индивидуально. Ведь даже степень потери слуха у всех разная: кто-то может говорить по телефону, а другой и с мощным аппаратом почти ничего не слышит ... Понятно, что и методики обучения зтим детям требуются разные.

Если ребенок потерял слух, когда уже была сформирована речь, и он от природы наделен незаурядными способностями, - можно попробовать «сунуться» в среду 
здоровых, слышащих детей. А там уж как повезет - примут его дети или отвергнут? Пойдет обучение или нет? Но однозначно - родителям надо искать возможность 
обучить своего неслышащего ребенка жестовому языку! В любой момент состояние слуха может ухудшиться, или придется перейти в спецшколу, или что еще ... Знание ЖЯ - гарантия не остаться в одиночестве. Именно поэтому я хожу общаться в РО ВОГ, стараюсь освоить основы ЖЯ.

Родители ребенка с инвалидностью должны иметь выбор, в учреждении какого типа его обучать. В этом непростом решении им должны помочь врачи, педагоги и их собственная интуиция. И ребенку должны дать то, что ему РЕАЛЬНО ПОМОЖЕТ МАКСИМАЛЬНО адаптироваться в окружающем мире, что полезно ИМЕННО ЕМУ ...

Анализируя свой жизненный опыт, подчеркну: мне удалось выучиться в массовой школе в СОВЕТСКОЕ время, когда процент гуманности и сострадания в обществе был весьма высок, и педагоги работали на совесть, выкладываясь на все 200 %! Не забудем и о весомой помощи родственников, имеющих профессию учителя! Сейчас, «проучившись» вместе со своим здоровым сыном все

11 классов (а я весьма ответственная мама, к тому же педагог-словесник по специальности), смею утверждать: в теперешней школе, которую будоражат бесконечные реформы, всем на всех плевать. И успешность ребенка зачастую зависит только от пристального внимания его родителей к процессу обучения, жесткого контроля с их стороны, их возможности и готовности вовремя помочь, а нередко и от толщины родительского кошелька ... Многим школьникам уже в 6 -7 классах чуть ли не по всем основным предметам нанимают репетиторов. И о какой инклюзии инвалидов в подобном учреждении можно говорить?

Понятно, инвалид инвалиду рознь. Если ребенок-колясочник будет иметь только проблему с передвижени ем (попасть на занятия, переместиться из кабинета в 
кабинет), а с восприятием информации и общением со сверстниками сложностей может не возникнуть совсем, то дети с недостатком слуха - особые в этом отношении. 
Донести до них информацию могут специфическими средствами лишь специально обученные педагоги. По- этому учреждения для неслышащих детей должны сохра- 
нить статус коррекционных. Как зеницу ока нужно беречь работающих в них дефектологов, сурдопедагогов и предметников, владеющих ЖЯ! А все объединения и слияния школ ведут к сокращению педагогических кадров, что неминуемо поведет и к потере качества образования.

Раньше в коррекционные классы подбирались ученики со схожими способностями и степенью нарушения здоровья. Иначе педагогу было трудно «тянуть» до необходимого уровня всех: интеллектуально слабые и отягощенные сопутствующими заболеваниями неизбежно попадали в отстающие. В советское время моего младшего брата с отличной речью после дошкольной подготовки по системе Леонгард НЕ ПРИНЯЛИ в школу для слабослышащих по состоянию слуха: один глухой среди слабослышащих стал бы тормозом для всего класса! Очень верно это подмечает и О. Зубаровская. Это при том, что в классах было лишь по 10-12 учеников, что давало возможность обеспечить индивидуальный подход к каждому. Моей маме предложили: если каждый день будете забирать ребенка домой и «подтягивать» С ним все, что он не усвоил в классе - попробовать можно. Но мы - не москвичи, забирать могли лишь на выходные, и вопрос со школой для слабослышащих отпал по этой причине сразу. Брат был зачислен в школу для глухих детей.

А. Бабушкина рисует нам картину «школы будущего»: разные по возможностям, интеллекту, особенностям поведения и здоровья дети - на одного несчастного педагога. О какой толерантности может идти речь? Первыми забьют тревогу родители здоровых детей: уберите этих больных (инвалидов) от наших чад! Мы не хотим отвечать за возможные несчастные случаи с ними по неосторожности наших подвижных нормальных детей! И будут по- своему правы. Я знаю немало подобных примеров, когда учителям приходилось переводить на индивидуальное обучение (на дому) обычных детей с самыми незначительными отклонениями в здоровье (например, легкая хромота, заикание, косоглазие) под нажимом родителей их одноклассников. А мы - ИНКЛЮЗИЯ, ИНТЕГРАЦИЯ!

Мужи от образования, включите свои мозги! Надо сначала «вылечить» систему российского образования в целом - слишком много негативного она вобрала в себя за время бездумных реформ. И не торопиться с реформированием еще и коррекционной педагогики! Понятно, что такой подход требует весомых финансовых затрат, но образование - не та сфера, где можно экономить. В последние годы количество отклонений в здоровье новорожденных только растет, например, за счет малышей с аутизмом, и, на мой взгляд, необходимо усиливать позиции коррекционной педагогики, продуманной реабилитации для различных категорий детей с инвалидностью. Иначе мы, извините, в прямом смысле слова получим в недалеком будущем страну дураков!

А толерантность и бережное отношение к особым детям надо воспитывать у здоровых сверстников через общие для обычных и коррекционных школ мероприятия: концерты, совместные поездки, трудовые десанты, дружбу классами, семьями ...

Родители ребенка с инвалидностью должны иметь выбор, в учреждении какого типа его обучать. В этом непростом решении им должны помочь врачи, педагоги и их собственная интуиция. И ребенку должны дать то, что ему РЕАЛЬНО ПОМОЖЕТ МАКСИМАЛЬНО адаптироваться в окружающем мире, что полезно ИМЕННО ЕМУ, а не то, что посчитали пригодным некомпетентные дяди и тети, и что создаст дополнительные барьеры, требующие преодоления ... А если сил их преодолевать не хватит? Нам еще рано говорить об успешной реализации программы «Доступная среда».

У нас ведь как? То всех нездоровых - за высокий забор! Мол, инвалидов в стране нет! То, наоборот, всех собрать и - под одну гребенку - в общий класс под вывеской инклюзивного образования ... Утрирую, конечно, но так больно за сложившуюся ситуацию ...

В ЕДИНОМ СТРОЮ 3/2016

При использовании материалов ссылка на сайт обязательна

Ссылка на страницу: "ИНКЛЮЗИЯ: ЗА и ПРОТИВ".